Венецианское историческое

[marinka3004]

КАК УСТРОЕНА ВЕНЕЦИЯ

Понять Венецию можно, только увидев ее на большой карте — карте всего северного края Адриатического моря. Длинный узкий барьер, разорванный в нескольких местах, отгораживает от моря лагуну — теплую мелкую заводь, куда реки несут ил и песок, образуя отмели. Они не суть земля — скорее чуть отвердевшая вода, зыбкая и опасная. На этой воде и построили свои дома первые поселенцы, в VI веке бежавшие сюда с материка от нашествия ломбардов. Они поселились в условиях абсолютной изоляции, сделав ставку на воду, а не на сушу, и это было чистое безумие.
Так на том месте, где сейчас Венеция, возник архипелаг обитаемых островов. На каждом стояла церковь, за ней было поросшее травой поле (кампо, campo), окаймленное домами тех, кто дал денег на церковь; рядом стояли дома победнее. Именно благодаря такому устройству потом, когда островки срослись, в Венеции не оказалось богатых и бедных кварталов. А срастаться приходилось: город, лишенный возможности развиваться вовне, рос внутрь. Островки соединяли вбитыми в ил сваями и искусственными мостовыми. Республика слепилась из множества поселков, и каждый подчинился общей дисциплине в условиях перманентного чрезвычайного положения. Интересно, однако, что каналы не засыпали полностью, хотя могли бы: город сделал выбор в пользу воды. Поэтому и сегодня Венеция — архипелаг, о чем, правда, легко забыть: вы скоро перестанете замечать мосты.

И все-таки Венеция — бывший остров. В плане он похож на рыбу. Голова, с левого края, привязана к материку натянутым леской длинным мостом; именно здесь Венеция попалась на крючок — когда построили вокзал (в XIX веке), а потом автовокзал и новый порт. Тело рыбы прорезано зигзагом Большого канала (Canal Grande), главного променада Венеции, доступного только с воды. По обе его стороны лежат шесть районов города, обозначившихся еще в Средние века: три справа и три слева. Справа, в интимном брюшке рыбы, — главный, Сан-Марко (San Marco): там власть и ее реликвии, там хранятся все проглоченные рыбой жемчужины, изумруды и рубины. Выше по той же стороне — Каннареджо (Cannaregio), круглый рыбий загривок с крепкими древними монастырями и еврейским умом Венеции, ее гетто. Ниже — Кастелло (Castello), дальний хвост, рабочий руль, где в верфях Арсенала строились огромные корабли и ковалась морская власть республики.
Слева от Большого канала — Сан-Поло (San Polo) и Санта-Кроче (Santa Croce), тесно сплетенные в самом сердце города — там, где был и есть главный мост города, главный рынок и главный банк. И слева же отстраненный Дорсодуро (Dorsoduro), меланхолически отвисшая челюсть венецианской рыбы: район искусств, университета, место созерцательных прогулок и размеренного отшельничества. Чуть ниже плывет рыба-спутник, долгая и вялая Джудекка (Guidecca), и отколовшийся от нее белый кристалл острова Сан-Джорджо (San Giorgio) с великолепным храмом Палладио. Эскортом сопровождают Венецию острова лагуны: Мурано (Murano), родина венецианского стекла; открыточно красивый Бурано (Burano); древний Торчелло (Torcello) с византийскими мозаиками, которые вы никогда не забудете. Длинная коса, отделяющая лагуну от моря, — это венецианское Лидо (Lido); поездка туда обещает пляжные удовольствия и встречу с автомобилем, который может увезти вас в последний форпост Венеции, рыбацкий поселок Кьоджу (Chioggia).
У каждого района города своя атмосфера, и правильно было бы вдохнуть их все, посвятив каждому хотя бы день. Потому что из конца в конец всю Венецию можно пройти пешком за час — если твердо помнить цель и знать дорогу к ней; но, возможно, лучше не помнить и не знать. Заблудиться в Венеции — лучшее, что может случиться с вами. Помните также, что Венеция с высоты человека стоящего (на суше или на вапоретто) и сидящего (в лодке или гондоле) — это два совершенно разных города, и строилась она в первую очередь для второго взгляда. Пока вы сквозь нее не проплыли и не посмотрели на нее снизу вверх — вряд ли вы ее вообще видели.
САН-МАРКО

Для большинства этот небольшой (едва ли 500 м в диаметре) район и есть вся Венеция. Это и вправду она: со всем своим богатством и тщеславием, с болезненным избытком красоты, с вечным праздником. Здесь резиденция власти, главная реликвия, главная площадь (пьяцца Сан-Марко, которая даже не требует названия: другие называются скромно — кампо, то есть поле). На избыток туристов бессмысленно жаловаться — это часть Венеции (уже в XIII веке здесь существовало нечто вроде туристической полиции). Но к нему надо быть готовым. Если вы в Венеции летом, имеет смысл прийти сюда до восьми утра, к полудню залечь в окоп и снова появиться нежным розовым вечером, когда улетят попрошайки-голуби, уплывут туристы-однодневки, и вновь будет радостно и легко жить. Одним из укрытий может послужить Музей Коррер с прекрасной коллекцией живописи. Обедать в этом квартале было бы, за редким исключением, крупной финансовой и жизненной ошибкой.

Район организован серией кампо, которые вытекают одно из другого и складываются в треугольник путей между пьяццей Сан-Марко, мостом Академии и мостом Риальто. По этим трем линиям днем и ночью движутся целые армии. В центре треугольника — кампо Сан-Фантин с театром Ла Фениче — аристократический центр Сан-Марко, его вечерняя интимная гостиная. 

ПЬЯЦЕТТА И ДВОРЕЦ ДОЖЕЙ

Веками парадным вестибюлем пьяццы была пьяццетта (Piazzetta) на берегу лагуны: так будет и сейчас, если вы прибыли с воды. Впереди праздник площади, за спиной искрится и шампанирует залив Сан-Марко; направо простирается Дворец дожей, перед ним — открытый Мол, парадный порт; слева — белая Библиотека Марциана, обозначившая начало Высокого Ренессанса в Венеции. Пьяццетта — это замирание сердца, это предвкушение события.

Она хорошо видна издалека: две колонны, с которых свешиваются странные длинные хвосты. Таков публичный образ Венеции: украденная классика, хвост которой всегда торчит. Колонны были позаимствованы в 1172 году в Константинополе (везли три, но одну при выгрузке утопили). На одной из них святой Теодор, первый патрон еще древней, рыбацкой Венеции; его фигура слеплена из нескольких римских статуй, у ног что-то вроде крокодила из 50 различных фрагментов. На соседней колонне персидская химера IV века, которую в Венеции превратили в крылатого льва, подсунули под передние лапы книгу и объявили символом Святого Марка.

Пьяццетта — выставка достижений в искусстве трофея. Перед боковым фасадом собора, который смотрит как раз на пьяццетту, стоят два пилона; они сирийские, v века, и привезены из военной кампании в Палестине (1100 год). В угол собора встроены четыре порфировые фигуры; легенда гласит, что это сарацины, которые собрались что-то украсть из собора и за это были обращены в камень. На самом деле это египетская скульптура IV века, изображающая тетрархов — Диоклетиана и трех других римских правителей, но что-то воровское действительно есть в их метнувшихся друг к другу фигурах: венецианцы знают, что говорят. Да и вообще отношение к кражам в Венеции было своеобразным: в XVIII веке карманники могли сдавать государству награбленное под определенный процент — республика поощряла предприимчивость.

Теперь призовите на помощь воображение: пьяццетта — еще и политические кулуары. Ее правую сторону образует Дворец дожей (Palazzo Ducale) — не просто резиденция дожа, но штаб-квартира власти вообще: здесь заседали все советы республики, размещались министры, секретариат, суд и даже тюрьма. Пьяццетта была своего рода стенгазетой власти — местом публичной демонстрации казненных. Промозглым утром жители могли обнаружить между колоннами повешенного или даже наполовину зарытое в землю тело заживо похороненного вниз головой. Объяснений не давалось, но преступление было всегда одно — предательство высшего коллективного интереса. Казнили быстро и ловко, обычно по доносу, но всегда после разбирательства в местном КГБ — Совете десяти. В последний раз труп был выставлен здесь в 1752 году; до сих пор считается плохой приметой проходить между колоннами пьяццетты. На верхней аркаде Дворца дожей со стороны пьяццетты есть две красноватые колонны — с них тоже вывешивались тела; здесь, в частности, были четвертованы участники заговора дожа-предателя Марино Фальеро; на углу собора стоит Пьетра-дель-Бандо (Pietra del Bando) — кусок порфира, на который ставили отрубленные головы. Оттуда же провозглашались и законы.
С точки зрения архитектуры Дворец дожей — одно из самых небанальных светских зданий в мире. Палаццо было заложено в IX веке, нынешний готико-исламский дизайн — конца XIII-XIV веков. Фасад вдоль лагуны был готов к 1365 году, включая центральный балкон и скульптуры по углам. Именно тогда обрисовалась парадоксальная структура: сквозной нижний этаж несет внушительный объем стены — правда, тоже легкой и узорной (позитивист Спенсер в XIX веке брезгливо заметил, что она напоминает вязанье, а не архитектуру). Картонный колосс на глиняных ногах — так видится палаццо сегодня, когда республика рухнула; но в эпоху создания оно воплощало другое — открытость и бесстрашие. Город, защищенный водой, мог позволить своему дворцу не выглядеть крепостью, что глубоко поражало всех, кто приезжал сюда. Аркада Дворца дожей — символ страстной готовности торговать со всеми (вопреки прямым запретам папы, Венеция всегда продавала стратегические товары сарацинам, а затем и туркам).

В 1420-е годы фасад палаццо продолжили вдоль пьяццетты до собора, а между ними в 1442-м соорудили парадные ворота, Порта-делла-Карта (Porta della Carta: они так называются, скорее всего, потому, что рядом находился архив), единственный в Венеции памятник «типичной» готики, со скульптурой и башенками. После этого с готикой было покончено, и начался второй период строительства палаццо, в стиле ренессанс: в конце xv века было переделано восточное крыло, во дворе построили Лестницу гигантов и арку Фоскари, сделали ведущий к тюрьме переход через канал, известный как Мост вздохов (Ponte dei Sospiri). Все это, кроме моста, вы сможете увидеть, только купив билет во Дворец дожей (вход со стороны лагуны). Сделать это, безусловно, стоит, чтобы увидеть воочию структуру венецианской власти и оценить идеологический дизайн, к которому приложили руку крупнейшие художники своего времени, прежде всего Веронезе и Тинторетто.

ПЬЯЦЕТТА САН-МАРКО

На пьяцце у вас всегда будет приподнятое настроение, как на многолюдном фуршете. Гигантский колонный зал перекрыт самим небом, по краям расставлены столики кафе, и если не играют их оркестры, то и вы, как Пастернак, услышите «жернов равномерного шарканья» тысяч людей. Путешественники всегда поражались тому, что на пьяцце никто не торопится («Работают в Венеции только приговоренные к галерам», — сказал один). С самого начала площадь была отдана не народному волеизъявлению, но праздникам, окаймленным коммерцией. По краям давались деньги в рост, выдавались справки и собирались налоги, в центре совершались важные символические события: религиозные процессии (переходящие порой в массовые драки), рыцарские турниры, карнавалы. На экзотическом променаде смешивались красавицы, наряженные богаче всех в Европе, загорелые моряки, ближневосточные купцы в парчовых хламидах, продавцы сладостей, гадалки, опиумокурильщики и мошенники. В 1640 году здесь открылось первое в Европе заведение, где подавали горький турецкий напиток — кофе; восточный дух неги и богатства разлит здесь и сегодня, то прославленные старые кафе пьяццы — «Флориан» и «Квадри» — заставят вас почувствовать на собственном кошельке. Но задержаться тут хоть на миг необходимо: рано утром так хорошо сидеть во «Флориане» и смотреть, как слетаются на работу голуби и туристы, а во второй половине дня — как заливается вечерним золотом фасад собора.

В VIII веке здесь, за спиной дожеского дворца, были огород монастыря Сан-Дзаккария и несколько мелких строений. Созданием площади мы обязаны дожу-миллионеру Себастьяно Дзиани, который в XII веке купил тут все дома, а потом подарил их городу под снос. Так возникла величественная перспектива перед собором. Нынешняя рама площади относится к эпохе грандиозного обновления XVI века, самой оптимистической эпохе в истории Венеции. Сначала вдоль дальней от лагуны стороны построили уже тогда старомодное здание Старых прокураций (Procuratie Vecchie, 1500-1532) — дом прокураторов, то есть чиновников, ведавших государственной недвижимостью (в том числе и собором). Должность эта была почетной, наравне с дожем пожизненной и настолько денежной, что даже жалованье не полагалось.

В 1530-е годы для пьяццы начался новый этап: главным архитектором собора (а фактически города) стал приехавший из Рима 40-летний Сансовино — первый в Венеции архитектор-интеллектуал и знаток классики. Именно он снял со стен собора почти все древние мозаики как морально устаревшие (его друг Палладио предлагал базилику снести вовсе) и начал украшать пьяццу повторяющейся аркадой — уже не худосочной, а полнокровной, столичной, римской. Первым был построен базис — Монетный двор (Zecca, 1536-1545) около колонн пьяццетты, где до последнего дня республики чеканился венецианский золотой цехин. Затем Сансовино приступил к надстройке — зданию Библиотеки Марциана (Biblioteca Marсiana, то есть святого Марка; 1537-1554), ближе ко Дворцу дожей. Оно призвано было несколько поднять репутацию республики: в XIV веке Петрарка подарил Венеции свою библиотеку, но век спустя уже никто не знал, куда ее положили; тот же неприятный конфуз едва не случился и с даром кардинала Виссариона (1468), ценнейшей коллекцией древних рукописей. Когда дар Виссариона все же нашли, Сансовино возвел для него дворец со статуями на крыше, по ходу строительства успев побывать в тюрьме за вредительство (свод одного из залов рухнул). Выпустили его по заступничеству влиятельных поклонников и с условием, что свод он переделает на свои деньги (благоразумный Сансовино сделал выбор в пользу плоского потолка). Ему принадлежит также Лоджетта (Loggetta, 1537-1549) — основание кампанилы, где благородное сословие встречалось во время прогулок. И уже после его смерти библиотека была продолжена зданием Новых прокураций (Procuratie Nuove, 1586-1616) вдоль пьяццы. Сегодня в нем находится Музей Коррер. Только пройдя сквозь него, можно увидеть парадный зал библиотеки. Вход в этот неминуемый музей находится в торце площади, в Наполеоновском крыле (Ala Napoleonica, 1810-1815), что вполне резонно: Венеция смогла стать музеем только после того, как Наполеон ее в 1797 году умертвил. Крыло построили для бального зала, поскольку когда здания Прокураций (фактически офисы) переделывали во дворец наместника Эжена Богарне, оказалось, что танцевать там негде. На крыше Наполеоновского крыла статуи римских императоров (место в центре подобострастно пустует), а внутри сохранились интерьеры в стиле ампир. Чтобы дворец был «как у людей», со стороны лагуны разбили сад с клумбой: Джардинетти-Реали (Giardinetti Reali, то есть «королевский скверик». К этому саду относится крымского вида балюстрада и ампирный Кофейный домик (1815-1817, ныне Главное туристическое бюро) на берегу. Они довершают картину наполеоновской пьяццы: величественная республика медленно погружается в общеевропейскую банальность.

ВОКРУГ СОБОРА СВЯТОГО МАРКА

Наполеон совершил и еще одну невидимую реформу, которая сразу изменила характер площади: он сделал собор Святого Марка (Basilica di San Marco) городским. Прежде, на протяжении веков, это была частная капелла дожа; мощи евангелиста были принесены именно дожу, а не патриарху. Республика всегда считала, что патриарх подчиняется дожу, а папе римскому — лишь во вторую очередь. «Венецианцы, потом христиане», так определяли себя жители города; Сан-Марко — памятник скорее национальной гордости, чем веры.

Экзотический, насколько это в Западной Европе вообще возможно, он негласно считается одним из чудес света и как таковой прекрасным быть не обязан: натура увлекающаяся увидит в нем чалмы волхвов, но Марк Твен метко сравнил здание с огромным бородавчатым жуком на созерцательной прогулке. Собор был построен в IX веке как гигантская шкатулка для мощей святого Марка, по модели другой такой шкатулки, церкви Святых Апостолов в Константинополе. На сокровище, а не на путь, намекают и статичный план в форме греческого (равноконечного) креста, и нисходящий (а не устремленный вверх) свод — символ обретаемой милости.
Посещение собора Сан-Марко Лето: пн-вс 9.45-17.00; зима: пн-вс 9.45-16.45

Здание, которое вы видите, построено после нескольких пожаров в XI веке. Поначалу оно было, как ни трудно сейчас это вообразить, голым и кирпичным. Тогда же дож призвал купцов привозить с востока резьбу, чтобы украсить фасад, но полностью покрылся трофеями собор только после IV Крестового похода (1204), когда его стены были частично облицованы мрамором с могил византийских императоров. Греческие мастера исполнили мозаики фасада, из которых сохранилась только одна, самая левая («Прибытие в Венецию тела святого Марка». Параллельно пришла мода на романскую скульптуру, и в конце XII века у собора появились резные порталы. В XIV веке добавились готические башенки-пинакли. Последующие эпохи, вплоть до конца XIX века, налегали на мозаики, добавив щедрую горсть китча в общий котел, кипящий под крышками куполов. Но это не страшно: собор все равно надо рассматривать не по частям, а в целом, не пристально, а полузакрыв веки, и лучше в лучах заката.

То же относится и к интерьеру. Мозаики Сан-Марко, даже древние, — не шедевры, особенно для людей, которые могли видеть хотя бы мозаики киевской Софии. Нет в них и глубокой богословской программы. Но золотой туман стоит того, чтобы в него погрузиться. Сделать это, увы, непросто: венецианцы (не без оснований) считают туристов нетребовательными кретинами. Последовательность вашего движения жестко задана, три четверти собора отгорожено, а часть помещений закрыта вообще. Одно из решений — переодеться в гражданское и прийти в базилику к семи утра, когда она открыта для молящихся (большинство из них те же туристы, только более самоотверженные). Однако утром мозаики плохо видны, солнце падает на них во второй половине дня; так что лучше всего зайти в Сан-Марко несколько раз.

Вход в собор — через центральные двери; стоя в очереди, изучите портал — выдающийся образец романской резьбы XIII-XIV веков. Нартекс, или вестибюль, стоит того, чтобы в нем задержаться: как ни странно, здесь лучшие мозаики собора (XIII век) — грандиозная, хоть и наивно пересказанная (нартекс предназначается для неофитов) ветхозаветная история, начиная с Сотворения мира (правый купол). На своде арки — история Ноя и потоп, на своде второй — Вавилонская башня; напротив входной двери — Мадонна с апостолами и евангелистами (очень древняя, XI века). В левом куполе — история Авраама; еще левее история Иосифа и Моисея (часть можно будет увидеть на выходе). Приметный святой Марк в белом одеянии над дверью — продукт XVI века, когда секрет наивности был уже утрачен, а секрет гениальности не приобретен (не всеми, во всяком случае).
Прямо из нартекса ведет узкая лестница на хоры и Лоджию Кавалли (Loggia dei Cavalli) — балкон, откуда открывается невероятный вид на пьяццу и лагуну и где стоит копия римской бронзовой квадриги II века, до 1204 года украшавшей ипподром в Константинополе. Символическая мощь этого трофея так гипнотически велика, что на него зарились все несостоявшиеся завоеватели Венеции — пока не пришел Наполеон и не увез коней на площадь Согласия в Париж, где они простояли с 1797 по 1815 год. Оригинал квадриги передвинут сейчас на хоры. На хорах также небольшой музей, из экспонатов которого самым ценным является Pala Feriale — доска из семи икон работы Паоло Венециано (1345).
Лоджия Кавалли Лето: пн-вс 9.45-17.00; зима: пн-вс 9.45-16.45 Вход — €3

Входя в собор, держитесь крепче на ногах: неровные мраморные полы, золотой опиум мозаик… Будьте начеку: если справа открыта дверь, идите туда немедленно, так как обычно она заперта. Там находятся баптистерий (Battistero, с надгробием дожа Андреа Дандоло, 1354, и огромным гранитным блоком, привезенным из Сирии в XII веке; утверждается, что это часть горы Фавор, где произошло Преображение) и капелла Дзен (Cappella Zen, по имени кардинала Дзена). В капелле барельеф с фигурой Богоматери, вырезанный якобы из горы, из которой Моисей извлек воду, и потому до сих пор влажный; а также мозаики XII-XIV веков и скульптура Мадонны в алтаре работы Антонио Ломбардо (1506).
О посещении баптистерия и капеллы Дзен можно договориться по тел. 041 522 52 02

Путь под куполами приводит ко входу в сокровищницу (Tesoro), где выставлены чаши и иконные оклады, вывезенные из Константинополя, а также местные вещи в том же вкусе. Именно Византия (через импортированных оттуда жен) привила дожам вилку, духи, мозаики и общую тягу к роскоши. В отдельной комнате — другие трофеи: кусочки костей, иссохшие руки. В списке реликвий нож, которым пользовались во время Тайной вечери, кусок черепа Крестителя, нога святого Георгия, палец Марии Магдалины, образец почерка евангелиста Марка, молоко Богородицы, шип с тернового венца Спасителя и три камня, которыми был забит святой Стефан.
Сокровищница Лето: пн-сб 9.45-17.00, вс 14.00-17.00; зима: пн-сб 9.45-16.45; вс 13.00-16.45 Вход — €3

Отсюда по нескольким ступенькам вы попадаете в алтарную часть, отгороженную низкой преградой. Мощи святого Марка, как утверждается, — в саркофаге под алтарем; однако вероятно, что они погибли в пожаре в 976 году (считается, что тогда они были лишь потеряны, а в 1094 году, во время перестройки храма, чудесным образом обнаружили себя, высунув руку из колонны). В главной апсиде вас встречает излишне правдивый Христос Вседержитель (1506), под ним четыре святых патрона Венеции — очень ранняя мозаика (1100). Входная плата взимается за созерцание предмета, в который венецианцы инвестировали одновременно золотой и духовный запас, — алтаря Пала-д’Оро (Pala d’Oro). 250 эмалей, скрепленных драгоценными камнями, были в виде исключения не украдены, а заказаны в Константинополе в 976 году (еще в период дружбы с Византией); все эти изумруды и сапфиры надо бы представить себе на фоне тогдашних голых стен. Параллельно с их украшением доделывался и Пала-д’Оро; византийских императриц аккуратно перековывали в местных святых. Все византийское тщательно пережевывалось, чтобы стать телом Венеции.
Алтарная часть и Пала-д’Оро Лето: пн-сб 9.45-17.00, вс 14.00-17.00; зима: пн-сб 9.45-16.00, вс 13.00-16.45 Вход — €1,50
Теперь уже остается только уходить. На обратном пути вы видите центральный купол со сценой Вознесения (XIII век). Главная религиозная святыня — справа, в капелле: чудотворная икона Богоматери Никопеи (конца XII века) из Константинополя. По той же стене капелла Сант-Исидоро с мозаиками середины века, не тронутыми позднее, и капелла Мадонны Деи-Масколи с хорошими мозаиками в стиле Раннего Ренессанса. Ничего этого туристам увидеть не дано.

Обычно, выйдя из собора, туристы забираются на кампанилу (Campanile), колокольню Сан-Марко. Кампанила, в свои 99 метров самая высокая в городе, исполняла функции колокольни, сторожевой башни, маяка и места публичных унижений (до XIV века с нее в клетках cвешивали священников, замеченных в содомском грехе). Нынешние формы башня приобрела в 1514 году, когда после очередного удара молнии ее заново возвели на личные средства адмирала Гримани: после неудачной морской операции он хотел застраховаться от ареста и поправить репутацию (и поправил — через шесть лет Гримани был избран дожем). Панорамой с кампанилы любовались Галилей (в 1610 году он демонстрировал здесь свое изобретение, телескоп) и Гете, который отсюда впервые увидел море. Иностранцам разрешалось подниматься только в прилив, когда они не могли видеть систему мелей и каналов между ними в лагуне. А 14 июля 1902 года в 9 часов 55 минут утра кампанила Сан-Марко рухнула; накануне она дала трещину, поэтому даже оркестрам на пьяцце запретили играть, и все, затаив дыхание, ждали конца. Башня превратилась в груду пыли так деликатно, что собор остался невредим и погиб только неосторожный кот; архангел Гавриил с вершины приземлился на ступенях базилики. Восстановление заняло 9 лет; Лоджетту собрали по кускам. 25 апреля 1912 года кампанила была открыта.

Башня более скромной высоты слева от собора — Часовая башня (Torre dell’Orologio, 1496-1506, Мауро Кодусси и Пьетро Ломбардо). Вот уже много лет здание закрыто своей собственной фотографией; под ней (снизу вверх) скрыты часы, ниша со статуей Богоматери, крылатый лев и два мавра на крыше — последние, впрочем, видны и сейчас. Маврами они не являются, просто почернели от времени. Часовая башня стоит на краю пьяццетты Леончини (piazzetta dei Leoncini), названной так по порфировым фигуркам львов, хотя сейчас ее следовало бы назвать пьяццеттой туристов-жующих-дорогие-невкусные-бутерброды. Когда-то здесь происходили более интересные вещи: святой Марк необычайно эффектно спас раба от казни, как можно видеть на картине Тинторетто в Академии художеств.

ОТ ПЬЯЦЦЫ К РИАЛЬТО

Этот путь, который вам, вероятно, придется преодолевать часто, начинается за зданием Старых прокураций. У него есть несколько вариантов, но все улицы тут узкие и невыносимо людные — придется работать локтями. В Средние века путники ездили тут верхом, пока в 1291 году эту практику не запретили.
Один из путей к Риальто ведет через мерчерии (Mercerie) — средневековые торговые улицы (они начинаются с правой стороны Прокураций). Мерчерий пять, одна за другой: Merceria dell’Orologio, di San Zulian, del Capitello, di San Salvador, del 2 Aprile; того же характера и параллельные им калле Спадариа (сalle Spadaria) и калле Спеккьери (сalle dei Specchieri). Когда-то здесь были лавки с восточными тканями, теперь их заменил международный конфекцион. Вы имеете полное право сосредоточиться на последнем (архитектура этих улиц интереса не представляет), однако все здесь cлишком дорого; обедать тут тоже не стоит. Посередине пути мерчерии выводят на неожиданно тихое кампо с маленькой, напоминающей мавзолей церковью Сан-Дзулиан (San Zulian, венецианский вариант святого Юлиана-Джулиано). Нынешнее здание построено в XVI веке Сансовино на деньги врача Томмазо Рангоне, который разбогател на лекарстве от сифилиса, прославился книгой «Как дожить до 120 лет» (сам он дотянул только до 80) и собрал крупную библиотеку (украшающие фасад надписи на греческом и иврите указывают на его эрудицию). Экстравагантный спонсор велел в центр фасада поместить свой портрет (скульптор Алессандро Витториа), ныне грустно сидящий за решеткой, защищающей его от голубей. Внутри поздняя «Пьета» Веронезе (справа от главного входа).
Посещение церкви Сан-Дзулиан пн-вс 7.30-14.30

Тщеславие Рангоне было еще новым феноменом для прежде скромной Венеции; к XVIII веку, кроме личных удовольствий, граждан этого города вообще мало что интересовало. По мерчерии Сан-Дзулиан вы выйдете к мостику (Ponte dei Bareteri), а на доме прямо над ним (на мерчерии Капителло) увидите застекленный балкон; это казино Веньер (Casino Venier), принадлежавшее в XVIII веке Елене Приули, жене прокуратора Веньера. Слово «казино» означает «домик», но скоро так стали называть увеселительные заведения, где игра была лишь одним из вариантов проведения досуга. Казино бывали и открытые, но это принадлежало к самым эксклюзивным. Из окна Елена наблюдала за толпой и, выбрав жертву, приглашала ее в альков. Были и потайные окошечки, и запасные выходы. Сейчас здесь французский культурный центр; обаяние и знание французского языка могут помочь проникнуть внутрь (обстановка сохранилась).

Другой путь от Сан-Марко к Риальто чуть спокойнее и ведет по длинной и прямой калле Фаббри (сalle dei Fabbri), выход на которую посередине Старых прокураций. В ряду чисто сувенирных лавок поразительнее всех маленький, но не сдающийся туристам хозяйственный, где продается даже спрей для отпугивания голубей (рядом с площадью Сан-Марко это просто-таки подрывной жест). Если свернуть направо на калле Фьюбера (сalle Fiubera), а с нее во второй переулок налево, вы попадете в старый армянский квартал, где стоит самая секретная церковь Венеции, Санта-Кроче-дельи-Армени (Santa Croce degli Armeni). У нее нет даже фасада, а вход из низкой подворотни. Армянская (католическая) община Венеции возникла в XIII веке; храм — конца XVII века. Внутри это интимное и красивое пространство, но открыт храм только утром по воскресеньям.

Третий, самый спокойный, путь к Риальто начинается из-под арки под левым краем Старых прокураций, с бачино Орсеоло (Bacino Orseolo), живописного паркинга гондол. Гондольеры здесь весело форсят перед фотографами, а не ноют свое обычное «гондола-гондола», как таксисты в Шереметьево. Отсюда по набережной Орсеоло и калле Гольдони вы выходите на кампо Сан-Лука (campo San Luca), сворачиваете направо и без потерь в живой силе попадаете к Риальто.
Все три пути на Риальто в конце выводят на благоухающее цветочным магазином кампо Сан-Сальвадор (campo San Salvador), где стоят два похожих барочных фасада, богатых выпуклостями (Джузеппе Сарди, 1650-1660-е). Одно здание — бывшая скуола Сан-Теодоро, где теперь проходят концерты, второе — церковь Сан-Сальвадор (San Salvador), обычно совершенно безлюдная. Ее ренессансный интерьер (Спавенто и Туллио Ломбардо, первая треть XVI века) куда интереснее фасада: такое огромное пространство классических форм в Венеции редкость и напоминает скорее Флоренцию. От Венеции, впрочем, идея сделать несколько куполов, как в соборе Сан-Марко, — византийский прием, только тут купола расположены не по-византийски — кучкой, а по-западному — в линию.

Главное сокровище церкви (по правой стене) — позднее «Благовещение» Тициана (1566), где между порывистым ангелом и застеснявшейся Марией пробегает искра. Если вы только приехали в Венецию, вы можете подумать, что у вас впереди много Тицианов, однако это не так: художник делал карьеру за границей, так что хороших его работ в Венеции мало. В алтаре еще один Тициан, «Преображение» (1560), уже хуже. Слева от алтаря большая «Трапеза в Эммаусе», где трапезничающие обходятся без вилок; хорошая картина, но не Карпаччо, как написано на этикетке; возможно, старая копия с Беллини. В конце правого нефа надгробие Катерины Корнаро, единственной женщины, оставшейся в венецианской политической истории, жизнеописание которой похоже на авантюрно-сексуальный роман в духе Дюма.
Посещение церкви Сан-Сальвадор Лето: пн-сб 9.00-12.00, 16.00-18.00, вс 16.00-18.00; зима: пн-сб 9.00-12.00, 15.00-18.00, вс 15.00-18.00

На кампо спрятан и монастырь Сан-Сальвадор (Convento di San Salvador), где в 2003-м открылось аудиовизуальное шоу, спонсированное национальным телефонным оператором Telecom, так что туда можно вполне легально (и бесплатно) зайти, чтобы увидеть два монастырских двора-клуатра идеальных форм (Сансовино, XVI век) и трапезную с росписью. Шоу само по себе не лишено интереса (в полуподвале, где водные врата монастыря, красивая видеоинсталляция), а кроме того, здесь мало народу, дешевое кафе и бесплатный выход в интернет. Колонна в центре площади — мемориал революции 1848 года. Отсюда шаг до кампо Сан-Бартоломео (campo San Bartolomeo), которое лежит уже у подножия моста Риальто. Днем это вертеп шопинга, вечером у памятника Гольдони встречаются местные ввиду прогулки по барам. Далеко идти не надо: многие бары прячутся в переулках вокруг кампо, другие — за мостом, вокруг рынка. На самой набережной у Риальто венецианцы никогда не едят, и путешественникам стоит последовать их примеру.
Telecom Italia Future Centre в монастыре Сан-Сальвадор вт-вс 10.00-18.00